Разбросанные. Книга троллей [СИ] - Александр Шутрик

— Как только я оставлю сознание монстра в покое, натравишь ее на остальных, — подал Дазл мысленный приказ змее.

Добежав к нужному месту, существо остановилось и поставило на землю, которая успела перекраситься в синий цвет, однорукого жреца. Змея сразу покинула его руку и стала в боевую позицию перед жителем астрала, показывая хозяину полную готовность.

Как только прозрачная призма души тролля вылетела из существа, змея моментально среагировала и не подвела. Набросив на чудовище гипноз, она приказала ему атаковать своих сородичей и соседей.

Отдышавшись, Дазл подхватил рептилию, и подошел к старцу. Жрец положил на плече молодому троллю единственную высохшую руку, и окружающий мир вокруг них закрутился с невероятной быстротой…

Первое, что почувствовал Дазл, придя в сознание, было чувство огромной усталости. Ему было лень не то чтобы подняться и узнать, каково положение событий, а даже пальцем пошевелить. В центре груди его что-то невероятно больно жгло. Вспомнив о своем ожоге, тролль потрогал ноющую кожу и кое-как уселся на плите. В голове сразу закружилось, перед глазами мельтешили черные пятна, не дающие разглядеть, что происходит вокруг. Звуки были словно отдаленными.

На плите у противоположной стены застонал Эморак. Плечо пронзила неимоверная боль. Камень, на котором лежал жрец, за то время пока, тролль был в астрале, успел окраситься почти весь в красный цвет. С плеча рекой струилась багровая густая кровь. Так же, как и у Дазла, в голове у старца сильно крутилось. Глаза были застелены странной серой пеленой, сквозь которую трудно было увидеть хоть что-то. Но вот звуки он слышал хорошо и отчетливо. Поняв, что вокруг происходит, не обращая внимания на боль, жрец попытался встать со своего холодного ложа, но ватное тело ни в какую не хотело повиноваться.

Меньше всех досталось змее. Покинув белую плиту, она заползла на спину своему хозяину и подала легкий импульс.

Сознание тролля прояснилось. Звуки стали отчетливыми. Пятна перед глазами наконец-то убрались.

Увидав происходящие, Дазл пожалел, что к нему вернулись все нормальные чувства. Сбоку, возле стены, сидя на коленях, шатался вправо-влево с закрытыми глазами Крезл. Тело его тряслось, словно в лихорадке. Стена, перед которой сидел молодой ученик, время от времени, но с регулярной точностью сотрясалась, как будто кто-то с той стороны хотел ее пробить.

Немного подумав что делать, Дазл тоже закрыл глаза, а через пару минут стену оставили в покое.

С плеч Крезла словно камень упал. Он почувствовал невероятную легкость во всем теле. Ему казалось, что захоти он сейчас взлететь, то у него непременно бы получилось. Сзади подошел кто-то и, схватив тролля за плечи, начал назойливо трясти:

— Да очнись же ты, наконец! Это я, Дазл! — кричал в ухо знакомый голос.

В конце концов, охотнику удалось привести Крезла в чувство.

— Сколько времени нас не было? Я так понимаю, жрецы из совета услышали, что здесь происходит?

— Вас не было уже третий день. Час назад стена чуть не пропала. Я среагировал в последний момент. Старейшины поняли, что здесь происходит.

— Ладно, расслабься, я им бросил знак! Нас ждут на вершине. Ты сам идти сможешь?

— Думая, да, — хриплым голосом ответил тролль, самостоятельно вставая на ноги.

«Крепкий паренек!» — подумал про себя Дазл и подошел к окровавленному камню. Осторожно подхватив тело жреца, который пребывал в бредовом состоянии, тролль подошел назад к Крезлу.

Молодой тролль стоял перед крутым лестничным пролетом, ведущим наверх. Сзади, держа на руках учителя, подошел охотник:

— Ну, чего стал. Пошли наверх!

Тролли принялись медленно подниматься скользкими и местами оббитыми ступенями. Обоим троллям подъем давался не легко. Особенно трудно приходилось Дазлу, который нес на руках потерявшего сознание старца. На вид очень худющий, а на самом деле тяжелый как мамонт.

Преодолев последние ступени, тролли оказались на вершине пирамиды, выбравшись из дыры по центру площадки, которая за их спинами сразу же закрылась большим плоским камнем.

На дворе оказался день, наверное обед. Погода была теплая и приятная. Перед троллями собралась компания из четырех старейшин. Пятый и самый главный был на руках у Дазла.

— Мы ждем объяснений, — проговорил один из жрецов.

— Да мы и сами толком-то ничего не знаем, — ответил им охотник и, подойдя вперед, бережно положил на каменный пол тело Эморака, — для начала приведите его в чувство, а после и узнаете все!

Жрецы переглянулись. Зная упертый характер отступника, они решили последовать его совету:

— Отойдите!

Тролли поспешили убраться на края площадки, с которой виднелись со всех сторон зеленые кроны лесных истуканов, меж которыми резво порхали разнообразные птички.

Окружив окровавленное тело еле дышащего верховного жреца, старейшины взялись за руки и начали петь заклинание. Пару минут ничего не происходило, а после окончания пения рана Эморака затянулась пленкой свежей кожицы. Дыхания тролля участилось и стало нормальным. Открыв глаза, он без чьей либо помощи поднялся с пола.

— Друзья, — обратился старец к жрецам, — у меня есть новости, но плохие они или хорошие, я сказать не могу. Одно я знаю точно — для Дазла, покинувшего клан, пришло время последнего приказа!

От услышанного, охотник до боли сжал кулаки. Старый хитрец провел его и теперь ему придется тащиться духи знают куда!

Глава 6. Беглец

Успевшие порядком разозлить Джара глаза упорно пытались сомкнуться. Ноги слегка отекли. Мокрые волосы неприятно липли к лицу. Губы обветрились. А зубы вообще барабанили целую мелодию. Все-таки ночная скачка давала о себе знать. Еще и этот ветер противный, так и норовит найти лазейку в одежде тролля.

Всю ночь путника преследовал моросящий дождик. Дорога понемногу превращалась в черное месиво. Лапы Смерча всю дорогу расплескивали грязную воду из маленьких лужиц. Время от времени сильные порывы ветра срывали с промокшей за ночь листвы капельки дождевой воды и обдавали ими и так взбешенного тролля. Зато волку такой себе душ приходился по вкусу. Каждый раз, при очередной атаке дождевых капелек, он подставлял под них морду, не желаю упустить ни одной.

А погода все же потихоньку ухудшалась еще больше. Тролль решил остановится в первом же придорожном трактире, если таковой вообще объявится. До пограничной заставы осталось совсем немного, а там уже и передохнуть можно будет.

Унылый пейзаж практически не менялся. Всю дорогу усталого тролля приветствовали пустынные зеленые холмы. Местами у дороги росли одинокие деревья или кустарники, проезжая мимо которых, тролль как правило, напрягался, ожидая любого подвоха судьбы. Но деревья лишь милостиво пропускали его по дороге вперед.